 1.
Уже которые сутки я маялся. Вот и сегодня день тоскливо приближался к вечеру, но в голову ничего не приходило. Я откровенно не знал, что делать. Бесцельно и бездумно валялся на полу, пытаясь под новым ракурсом рассмотреть надоевшие до тошноты и известные до каждой дырочки, до последней паутинки в углу облезлые обои на стенах комнаты. Паучка зовут Киса и он ползал по-пластунски и внимательнейшим образом он изучал конфигурацию цели между половицами, воображая себя орлом, парящим над каким-нибудь Большим каньоном. Я же лежал навзничь и рассматривал серый потолок, мысленно представляя его, например, райскими небесами (а действительно, какие там небеса..?)
Время тянулось медленно и бездарно, безвозвратно утекая с моего жизненного депозита. И совершенно ничего нового не приходило на ум - как говорится, не было ни слов, ни музыки... Да и сил, соответственно, тоже никаких не было. Не было ничего! Но я должен был все-таки родить несчастное стихотворение! Или сойти с ума, в конце концов...
Измотанный позорным творческим бессилием, я решился прибегнуть к верному, испытанному много раз испытанному способу стимуляции поэтической мысли - хлебнуть пивка. Черт, даже удивительно, но такая простейшая и в то же время гениальная мысль не пришла мне в голову раньше? Видимо, потихоньку начинаю тупеть... Пиво, конечно, могло давно закончиться, потому что эта оригинальная мысль уже наверняка неоднократно меня посещала. А на улицу с не выходил уже несколько дней и ничего не покупал. Огорченный этим обстоятельством, я все-таки мужественно поднял истерзанное муками творчества тело и усилием воли заставил его двинуться к холодильнику.
О чудо! Там, в отсеке для овощей, за пакетом с уже проросшей морковкой, каким-то чудом затерялась последняя бутылочка драгоценного напитка. Нетерпеливо повизгивая от предвкушения, вытянул продрогшую принцессу из урчащего нутра ее хладнокровного тюремщика, суетливо вскрыл ручкой подвернувшейся под руку вилки, представляя себе сладострастие поцелуя со спасительным пивным горлышком...
Два требовательных удара во входную дверь невольно вызвали во мне мучительный стон. Кого там еще принесло?! Замерев на пару секунд с полуоткрытым ртом, я прислушался к своему внутреннему голосу. Он настоятельно рекомендовал выяснить, в чем дело, и я, воздержавшись от искушения, так не сделав и глотка, с бутылкой в руке направился к двери.
Повозившись с запорами, я наконец распахнул дверь и увидел... лошадь. Настоящую живую лошадь, правда небольшую. Вроде пони. И в какой-то накидке. Попона, что ли? Лошадь серой масти стояла передо мной на площадке восьмого этажа шестнадцатиэтажного дома, в центре современного мегаполиса. Глаза ее были приоткрыты, будто она дремала, а голова с нестриженой длинной гривой немного подрагивала, словно она пыталась приветственно кивнуть. Это было ошеломительно дико.
Оторопело пялясь на эту картину, я растерянно глотнул из бутылки и, не придумав ничего лучше, произнес, идиотски улыбаясь: "З-зда-авствуй-те..."
Лошадь, как будто только этого и ждала, открыла глаза и, фыркнув, кивнула, с достоинством тряхнув гривой. Я машинально кивнул в ответ, после чего она подалась вперед и, оттеснив меня, зашла в квартиру, цокая копытами. Я выглянул на площадку в надежду увидеть кого-нибудь из шутников-приятелей, давящихся дебильным смехом над удачным розыгрышем, но там никого не было. Чудесно...
-Н-но, Николаич, закрывай дверь и давай сюда! - донеслось из комнаты.
Захлопнув дверь, я ошеломленно замер, боясь повернуться. До меня только сейчас дошло, что в квартире-то никого не было, кроме меня и... говорящей лошади!
"Кто? - Конь в пальто!" - закрутилась в голове дурацкая фраза. Я сокрушенно отхлебнул еще глоток пива. Нет, может, все же показалось?
|
