|
85-летняя Мария Гомулко встречалась со смертью несколько раз. За свою жизнь женщина пережила четыре сложные операции, чуть не умерла от удара электрическим током и не сгорела в доме, куда во времена фашистских захватов загнали немцы… Но всегда оставалась живой. По ее словам, каждое испытание – это как новый жизненный поворот, нарисованный судьбой, а суть его в том, что обычно люди привыкают к прямой дороге и поворот, к которому они не готовы, становится неожиданностью …
Старенькая одинокая бабушка устало сидит на потрепанной временем скамейке. Позади нее – большой, сплетенный руками из лозы, плетень. Желтые листья из старого клена, посаженного здесь Марией Гомулко еще в детстве, падают на ладони, испещренные линиями жизни. Женщина смотрит в пространство. Сегодня над лесом легким покрывалом стоит октябрьский туман. Но, несмотря на осень жизни, в глазах женщины весна. Там – надежда. Мария Гомулко вытирает влагу из глаз и начинает свою исповедь. Вы первые, кто услышит о нелегкой судьбе женщины и борьбе за выживание на грани смерти.
Еще в начале жизни Марии Гомулко был поставлен тяжелый диагноз судьбы – сиротство. Сколько себя помнит, она была одна. Как будто и не рождалась никогда. С пяти лет сама думала, где ночевать, что съесть и как быть. У нее не было детства. Оно прошло в борьбе за кусок хлеба, как впоследствии и взрослая жизнь. Не имея крова, девушка вынуждена была ночевать, где тьма застанет. В домах тепло. Но сироту никто не пускает, так ложится на улице, а порой, признается, и на кладбище. Все, что видела и чувствовала – равнодушие деревянных крестов и пустоту холодного неба. Ни Рождества, ни Пасхи. Ни праздника. А о том, что такое сладкое, Мария Гомулко узнала уже в старости. В детстве, когда свирепствовала непогода, пряталась в церковь, чтобы не умереть от холода. Но было еще одно – немыслимая душевная боль, ощущение ненужности, неприсутствия в этом мире.
Мария Гомулко узнала жизнь во многих ее проявлениях, но извилистые тропы заводили в никуда. И тогда надо было полагаться только на себя. Когда девушка подросла, повзрослела, добрые люди попросили директора одной из местных школ, чтобы принял Марию уборщицей на работу в учебное заведение, чтобы сироте хотя было где переночевать. Мария Фоминична говорит, что это были тяжелые времена, и жизнь прошла быстро, хотя и оставила в наболелой душе глубокий след. Там же, в школе, ее чуть не убило электрическим током, врачи подоспели вовремя, иначе бы не выжила. Но помогло еще одно – резиновые сапоги, которые надела. Каждый раз, когда уже теряла веру, должна была умереть или падала духом, вспоминает бабушка, появлялся какой-то загадочный предмет или лицо, которые спасали, выручали женщину.
Мария Гомулко имела хорошее хозяйство, даже когда не было где жить, держала-прятала корову, молоко продавала, чтобы собрать немного денег. Впоследствии, когда с трудом купила у леса небольшой дом с разбитыми стеклами, но уже собственный, самый родной, были и козы. Их держала более двадцати лет. Старалась, работала, поэтому могла удержать немало, более двух десятков. Из-за них едва не погибла. Однажды заметила пропажу – исчез хороший козленок. Услышала его шум, заметила в колодце недалеко от дома. Он вовсю кричал, барахталось в холодной воде. Решила спасти животное. Ведь хозяйство стало утешением и семьей. Стоя на краю колодца Мария Гомулко не удержалась – и … упала в воду. Глубина достигала нескольких метров. Сначала женщина потеряла сознание, но потом, когда пришла в себя, почувствовала, что ее будто что-то согревает в холодной воде. Хотя на дворе смеркалось, женщина говорит, что видела какой-то свет. Он шел сверху, как будто посылая надежду. В стрессовых ситуациях, не говоря уже о травмах и холодной воде, иногда бывает и слово трудно произнести, но Мария Гомулко почувствовала прилив сил – вовсю закричала на помощь. Женщина точно не помнит, как оказалась возле собственного дома и еще со спасенным козленком у себя. Но вспоминает, как ее кто-то спас. Кто-то, кто проходил мимо.
С верой в сердце легче выживать. Иногда зимой, когда нечем было топить, вынуждена была идти в лес, в мороз рубить дрова, тащить их на плечах через лед и снега, в метель и морозы. И одежки теплой не было. Иногда приходилось выходить чуть не босой. Когда переходила через озеро, бывало, проваливалась, шла под лед, адскими усилиями выбиралась – другого пути не было, выживала. Судьба закаливала.
Во времена фашистских захватов Марию Фоминичну немцы, вместе с другими мирными жителями, среди которых были и дети, насильно загнали в дом и, закрыв там, облили дом бензином, но поджечь не успели. Воины УПА вовремя открыли дверь, волевая женщина выбралась на свободу, пробралась сквозь чащу и убежала. От отравления дымом кружилась голова. Помнит, сильно тогда поцарапалась и чтобы следы крови не выдали, сдерживала ее чем могла – бежала, сжав зубы. Сквозь боль и туман, который вставал легкой дымкой над лесом. Не зная куда, в пространство …
Долго искали Марию Гомулко , обходили каждый дом, но не сдалась, не вышла, не покорилась, а через месяц вернулась домой, хотя с большим страхом. Одинокую, ее никто не жалел, никто не ожидал. Она, с детства зная, как жить без родительской любви, материнской теплой руки, не плакала, не горевала – жила, выживала и выжила.
- Главное – никогда не смотреть в глаза страха. Просто преодолевать препятствия. Когда кажется, что не ради чего жить, стоит подумать над тем, что если ты живешь, то живешь для чего-то. Если у тебя есть жизнь, пусть и одинокая, она зачем-то дана. У меня была нелегкая жизнь. Я должна бороться за каждый свой вздох, но сейчас, когда прожила уже большую часть века, думаю над тем, что если бы все сложилось иначе, это уже не было бы истиной. Я получаю пенсию. Некоторые деньги отдаю для обучения девочке – студентке, которая в свое время поддерживала меня. Они ей сейчас нужнее. Пусть ребенок заслужит себе лучшую жизнь. А путь для этого один – труд и вера в себя. Я никогда не встречалась с бескорыстными людьми. Все мы корыстные по своей природе. Но всегда надо почувствовать грань, оглянуться вокруг, найти тех, кто нужен тебе и кому нужен ты. Когда становится страшно – борись. Никогда не смотри в глаза препятствиям. Потому что быстро сломаешься. Просто постарайся сделать так, как тебе подсказывает сознание. В мое время прислушаться к сознанию было сложно, ведь любой неверный шаг мог стать последним. Однако теперь, когда жизнь позволяет быть фактически свободным без границ, следует думать не только о том, как получить от существования удовольствие, но и о чем-то большем, о том, что после себя оставить. Когда у тебя нет родных, невольно задумываешься, не будет кому и на могилу после смерти прийти. Поэтому стараюсь делать людям добро. Помогаю, сколько сил хватает, – говорит старожилка.
На колено к бабушке Марии выскочил небольшой котенок, держит таких трое. Хотя женщине и грустно, но привыкла не замечать того, что у всех кругом есть родня: дети, внуки, правнуки. Еженедельно ходит в церковь, молится Богу. Говорит, что за всю свою долгую жизнь никогда никому не желала зла, не завидовала, говорит, мир есть для того, чтобы в нем жить, хотя судьба и нелегкая. С грустью рассказывает, что нынешняя пенсия небольшая, а как сейчас тем, у кого в семье пять, а то и более человек?
Несмотря на свои годы, Мария Гомулко еще достаточно активна, вспоминает, времени хватало и на вышивание, и на хозяйство, и на работу, и на дом. А сейчас – устала. Действительно, жизнь утомляет, а лета плывут, как вода, и гаснут, как утренние звезды. После себя Мария Гомулко стремится оставить чистый горизонт – без непогоды. Чтобы упоминание о ней была светлым.
Гуляя садом, бабушка поет знаменитую шевченковскую, которую знает еще с молодости, ведь именно на нее похожа ее судьба:
В наймах, сестры, родились,
в наймах косы побелеют,
в наймах, сестры, и умрете!
Бабушка устало склоняется на сплетенный из лозы плетень и вздыхает: “Так оно. Будто и не жила. А как и тысячу лет живу …” А клен, посаженный ею возле леса еще в детстве, слегка поскрипывает вершинами и благодарно шепчет бабушке – спасибо за жизнь. Хотя у Марии Гомулко и нет родных, но в ее глазах целая вселенная – мир добра, любви и надежды.
P.S. Мария Гомулко на свою пенсию имеет возможность купить себе дров на зиму, для чего деньги откладывает еще с лета. Впрочем, порой зимними вечерами она слышит, как снег поскрипывает и под окнами кто-то крадется. Наутро несколько связок дров – как и не было. На улицу ночью не выходит – боится, и не обвиняет никого. Ведь такие они, люди: редко ценят чужой труд, а тем более чужую жизнь…
|
)