|
Лемми запаздывал, в трубке гудел голос шерифа, во дворе, около кучи лома, возилась ватага каких-то подозрительных парней – одним словом, я не мог уделить слишком много времени старику Дженкинсу.
–Мне нужен провод, – сказал он, – высокого качества, средних номеров и разных расцветок.
–Пойдите и поищите сами, тогда обойдется дешевле, – я не хотел упускать из вида подозрительных парней. Дженкинс, потоптавшись, направился к складу.
Я прикрыл ладонью трубку телефона:
–Шериф? Это Джо. Что стряслось?
–Ничего, – ответил он, – я по поводу налога. Цифры показывают, что ваш склад утиля расширился за последние годы, поэтому за вами числится кое-какой должок.
–Эй, подождите! Если я использовал кусок заброшенного пустыря, то что же, с меня надо три шкуры драть?
–Полегче, Джо! Если вы можете оспорить повышение налога, заезжайте на следующей неделе, разберемся.
Ватага во дворе продолжала беспокоить меня, я было двинулся к ней, когда на пороге наконец-то показался Лемми, мой помощник. Я молча кивнул ему на подозрительных ребят и отправился на поиски старика Дженкинса. Тот копался среди всякого хлама.
–Нашли что-нибудь?
–Не совсем. – Он с усилием поднял бухту тяжелого провода в черной оплетке. – Это подходит по качеству и диаметру, но мне нужен провод разных цветов.
В Инглвуде каждый знал старика Дженкинса и слышал о его изобретении. Большинство частей для него было раскопано у меня среди старья, но, если верить почтмейстерше, некоторые детали старик выписывал из Нью-Йорка. Единственная вещь, которую никто не знал достоверно: что же это за изобретение?
– Провод нужен для монтажа? — спросил я.
–Да.
–Тогда совсем не обязательно разные цвета. Достаточно покрасить концы. Сколько вам нужно?
–Тринадцать кусков, около шести футов длиной каждый.
–Давайте я вам нарежу, – предложил я. – Ну, а как поживает изобретение?
–Почти закончено, – сказал он с гордостью и тут же просительно: – Вы сможете отпустить мне в долг?
–Пожалуйста. – Цена была пустяковой, а я – любопытным.
–Я позову вас, Джо, как только все будет закончено, – пообещал старик Дженкинс.
Тут появился Лемми с какими-то вопросами, и в деловых хлопотах я забыл о старике Дженкинсе.
Дела заняли у меня и последующие несколько дней. Дженкинс и его изобретение совсем улетучились у меня из памяти, когда в один прекрасный день Лемми сообщил, что мне звонили.
–Это был Дженкинс, – сказал он, – просил, чтобы вы немедленно зашли. Дескать, хочет показать вам кое-что.
В подвале старого дома, в котором миссис Мэрфи содержала пансион, и жил Дженкинс. Он отозвался тотчас же, лишь я дотронулся до звонка, и увлек меня по лестнице вниз, словно опасаясь, что вот-вот на него кто-нибудь прыгнет.
– Это все из-за миссис Мэрфи, – объяснил он, закрыв дверь. – Она очень нервная особа. Я ее страшно раздражаю тем, что двигаю мебель и сжигаю предохранители. Дженкине задумчиво уставился на носки своих ботинок.
–В общем, она предложила мне убраться в конце недели.
–М-да, – посочувствовал я, – а вам есть куда переехать?
–Это очень накладное дело, – старик покачал головой, – но скоро я уже ни о чем не буду беспокоиться...
–Вы не должны этого делать! – Что-то в его доверительном тоне встревожило меня. – Вы еще не так стары, лучшая часть жизни у вас еще впереди. Вы совершите преступление, если поступите так!
–Вы о чем? – изумился Дженкинс. Вдруг он рассмеялся. – А-а! Понимаю, что вы имеете в виду. Не волнуйтесь, Джо, я не собираюсь кончать самоубийством. Я имел в виду совсем другое, – он подтолкнул меня во вторую комнату, – я имел в виду вот что! – И он показал на свое изобретение.
Это была самая нелепая штуковина, какую мне только когда-либо доводилось видеть. Центральная часть ее напоминала раму от кровати, поставленную на попа. Рядом громоздилась масса электрических приборов, соединенных с рамой множеством проводов. Они тянулись из чего-то, напоминающего распределительную головку.
–А что оно может делать?
Дженкинс улыбнулся.
–Даже не знаю, Джо, как вам объяснить. Если скажу, что это дверь между физическими измерениями, поймете ли вы, о чем я говорю?
–Я ходил в школу, – сказал я натянуто.
Дженкинс помолчал. Потом ответил:
–Вообще-то я не хотел показывать, но я обещал вам. Кроме того, вы были добры ко мне с проводами, да и вообще...
Он снова умолк. Затем продолжал:
–Вы знаете, Джо, что вся материя состоит из атомов. Электроны, позитроны, протоны и другие частицы атомов – все они плавают в пустоте. И пустоты много больше, чем частиц в ней; много больше. Каждый атом подобен миниатюрной солнечной системе с огромными расстояниями между планетами. Понимаете?
–Конечно. Об этом я читал в «Воскресном приложении».
–Хорошо, – продолжал Дженкинс, – много лет назад я подумал, что могут быть другие миры, подобные нашему, но как бы колеблющиеся отличной от нашего частотой. Это значит, что кажущаяся пустота атомов на самом деле вовсе не является пустотой, а содержит атомы материи другого рода. Вот я и решил построить что-нибудь, позволяющее предметам перемещаться из мира одного измерения в другой. На это потребовались долгие годы и масса денег, но теперь я закончил. Я испытал изобретение, оно работает.
Я опять взглянул на сооружение. Большинство деталей этой конструкции были мне хорошо знакомы, но некоторые, по-видимому, изготовлялись специально, по заказу. Так, сеть, опутывающая раму, походила на стеклянное кружево.
–Это кварц, – сказал Дженкинс, заметив мое удивление. – У меня ушло пять лет, чтобы открыть способ получения длинных поляризованных кристаллов, необходимых для достижения определенной вибрации.
–Кварц? – Я подошел к сетке, чтобы разглядеть ее получше.
–Она образует зону вибрации, – объяснил Дженкинс. – Когда машина действует, различные части сетки существуют в обоих измерениях одновременно, поэтому через нее можно перейти из одного мира в другой.
–А как насчет демонстрации?
–Хорошо, – он несколько колебался, – но дело в том, что у меня неприятности с миссис Мэрфи из-за просроченных счетов на электричество, кроме того, предохранители не очень надежны...
–Но ведь нам не требуется много времени? – я продолжал настаивать.
–Пожалуй, – Дженкинс чувствовал себя обязанным показать мне, как работает машина, и я знал это.
Он щелкнул несколькими рубильниками. Как только в сеть прошел ток, беспорядочная груда электроприборов ровно загудела. Кварцевое кружево мгновенно раскалилось, неуловимо затрепетало, покрылось тончайшим пухом, и вдруг сквозь его ячейки замерцала картина...
Никакой стены за машиной не было, а виднелись деревья и холмистая равнина, на горизонте – очертания города. По небу проплывали какие-то предметы, я подумал, что это, должно быть, летательные аппараты, но тут же забыл о них, едва увидел людей.
Их было восемь: трое интересных мужчин и пять красивых женщин. Они сидели на траве и вели себя, как в разгаре пикника.
–Могут они видеть нас? – спросил я Дженкинса.
–Только если будут смотреть прямо в машину.
–А можем мы перейти к ним?
–Конечно.
Казалось, увиденного было достаточно, но что-то еще заставляло меня сомневаться даже сейчас. Я схватил первое, что попалось под руку – корзинку для бумаг, и сунул в кварцевую сеть. В тот же миг корзина словно растворилась, и в следующую секунду погас свет.
Зато тотчас откуда-то с лестницы послышалась истошная ругань миссис Мэрфи.
–Пробки сгорели, – шепнул мне Дженкинс. – Чтобы провести предмет сквозь машину, требуется много энергии. – Он выглядел очень напуганным. – Знаете, Джо, будет лучше, если она не застанет вас здесь.
Я ненавижу скандалы, а в голосе миссис Мэрфи слышались ноты, которые убеждали, что Дженкинс желает мне добра. Взглянув последний раз на машину (никаких признаков исчезнувшей корзинки для бумаг), я поспешил уйти.
Последующие дни прошли в борьбе с налоговым инспектором. Я как раз отдавал кое-какие распоряжения Лемми, когда появилась миссис Мэрфи. Ждать она не собиралась.
–Я хочу, чтобы вы убрали весь хлам из этих проклятых комнат, – с вызовом заявила миссис Мэрфи.
–Дженкинса?
–А кого же еще?
–Но я думал, что он останется у вас до конца недели.
–Теперь уже этого не случится, – мрачно сказала она. – Вы знаете, что натворил этот человек? Колдовал с пробками до тех пор, пока не сжег все провода в доме! Спасибо еще, что не спалил дом! Сколько вы дадите за его рухлядь?
Я предложил ей кресло, а сам лихорадочно обдумывал положение. Очевидно, Дженкинс возился с предохранителями не случайно. Я догадывался, что вызвало перегрузку сети.
–Вы не можете так просто распоряжаться его собственностью, –осторожно сказал я. – Как он к этому отнесется?
–Меня это не волнует, – заявила миссис Мэрфи, – он исчез.
–Исчез? – Моя догадка переросла в уверенность. – Но куда?
–Откуда мне знать? Он был дома вчера вечером, когда я отправилась в гости к моей сестре. Вернувшись, я уже не застала его. Так сколько вы дадите за весь хлам?
–Трудно сказать, – я пытался выиграть время. – Может, лучше перевезти все сюда и подождать немного, не вернется ли он.
Она размышляла с минуту, потом кивнула головой.
–Хорошо, только заберите этот мусор немедленно.
–Все будет сделано, – быстро ответил я.
И тут спохватился. Налоговый инспектор мог вызвать меня в любой момент, но, с другой стороны, мне очень хотелось заполучить изобретение Дженкинса. Я подозвал Лемми.
–Отправляйся вместе с миссис Мэрфи, – сказал я ему, – забери машину, которую найдешь в подвале, и привези сюда.
Он кивнул.
–Хорошо. Можно ее сразу разломать?
–Боже упаси! – вскрикнул я, но тут же понизил голос: – Ни в коем случае ничего не ломай. Понял?
–Чего уж тут не понять! – Он повернулся и пошел следом за миссис Мэрфи.
Все утро я думал только об этом деле. Было ясно, что произошло со стариком Дженкинсом. Он перегрузил сеть, чтобы перешагнуть в другой мир. Он уже не мог вернуться обратно и распорядиться судьбой своего изобретения. После того как я уплачу немного миссис Мэрфи, оно будет принадлежать мне, только мне!
Наконец вернулся Лемми. Раму, отсоединенную от других приборов, он поставил в конторе, а рядом свалил груду всякого электрооборудования. Я схватил горсть проводов и... тупо уставился на тринадцать концов. Я смотрел на провода. Я смотрел на клеммы. Я смотрел на Лемми.
–Хозяин, я все сделал аккуратно, как вы велели.
–Да, да, а теперь скажи, как были соединены эти провода?
–Что?
–Ты все разъединил! – простонал я. – Какого черта!
–Я не мог увезти все в одном ящике, – недоуменно пробурчал Лемми, – я ничего не сломал, не разбил, только отсоединил провода...
–Но почему ты их не переметил?! Как я теперь все это соединю?
–Я не знал, хозяин, – Лемми отошел на шаг, – я не подумал об этом. А вы разве не знаете?
Я не знал...
Вот оно, одно из самых гениальных изобретений со времени открытия колеса. Дверь в другой мир, вещь, которая могла бы сделать меня богатейшим человеком. Все, что для этого требуется, – соединить тринадцать проводов. Это просто, не так ли?
Не слишком. Тринадцать проводов можно соединить шестью миллионами всевозможных способов, и только один из них окажется правильным! Если работать непрерывно, для этого потребуется лет двести! Я не думаю, что проживу столько.
Неужели Дженкинс не мог обойтись меньшим количеством проводов?
| 
 "головоломка")